Рейтлингер Ю.Н. (с.Иоанна)
| Юлия Николаевна Рейтлингер родилась и провела детство в Петербурге. Ее отец был высокопоставленным служащим. Бароны Рейтлингеры происходили из прусско-остзейской знати. Мать — дочь генерала Гонецкого, воспитанница Смольного института, поклонница Ушинского, — не любила «светскость». «С раннего детства, — как вспоминала Юлия Николаевна, — полное отсутствие баловства и при этом — свобода». В гимназии она получила прозвище «Рейтлингер-художница», дальнейшие ее занятия — в школе Общества поощрения художеств.
В 1918 г. в Крыму, в Олеизе, юная Юлия Рейтлингер знакомится со священником Сергием Булгаковым (1871–1944) (он недавно рукоположен и служит в Гаспре), и эта встреча определяет всю ее дальнейшую жизнь. Она становится не только духовной дочерью отца Сергия, но его помощницей и другом на всю жизнь. Путь Юлии Николаевны — это история русской эмиграции и реэмиграции. 1921 г. — после смерти матери бегство из Крыма в Варшаву к отцу, затем Прага (первые занятия иконой), а с 1925 г. — Париж, переезд в который устроил о.Сергий. Кратковременные уроки у признанного иконописца Д.Стеллецкого («научиться ничему не могла»), консультации у старообрядческих мастеров и трехгодичный курс религиозного искусства в мастерской Мориса Дени, в котором она больше всего ценит занятия композицией. «Общего художественного развития получила я от них очень много. Но в чем-то — поскольку католическая картина разнится от иконы — мне надо было впоследствии идти как бы “от противного”», — писала она в своей автобиографии. В 1928 г. Юлия Николаевна специально едет из Парижа в Мюнхен, чтобы посмотреть большую выставку икон, привезенную из России («…глаз не оторвать от Троицы Рублева!»). С этого времени она в постоянных поисках нового пути, по ее выражению, — к «творческой иконе». Потребность в ней насущна. Потому что ни путь автоматического следования прописям старообрядческой иконы, ни изыски модерна не были плодотворны. Юлия Николаевна ищет живого синтеза древней иконы и образного языка нового времени. Она — в центре религиозно-творческого поиска, который олицетворяли философы Николай Бердяев и Борис Вышеславцев, религиозные мыслители Георгий Федотов, Василий Зеньковский и Владимир Ильин, историк искусства Владимир Вейдле, богослов и религиозный деятель Лев Зандер, наконец, мать Мария. Но Юлия Николаевна глуха, поэтому не может вполне участвовать в религиозно-общественной жизни. Она живет в Париже при Православной духовной академии в квартире о.Сергия, руководящего кафедрой догматического богословия. Наверное, в беседах художницы и богослова и родились те строки книги «Икона и иконопочитание» (1931) о.Сергия Булгакова, в которых обосновывается возможность появления «новых икон нового содержания»: «Жизнь Церкви никогда не исчерпывается прошлым, она имеет настоящее и будущее, и всегда равно движима Духом Святым. И если духовные видения и откровения, засвидетельствованные в иконе, возможны были раньше, то они возможны и теперь, и впредь. И это есть лишь вопрос факта, появится ли творческое вдохновение и дерзновение на новую икону». Ярчайшим дерзновением стали росписи Юлии Николаевны храма Св. Иоанна Воина в Медоне, центре русской религиозной общины под Парижем. В своей автобиографии с.Иоанна вспоминала: «Почти монашеский образ жизни, общение с о.Сергием, ежедневные посещения храма — а «мир» все-таки захлестывал — соблазны, искушения сбивают с ног. Надо как-то закрепить свой путь. Монастырь — нет, мое послушание — свободное творчество. Пример матери Марии открывает возможности: оставаться на месте, постричься и заниматься своим искусством». 11 сентября 1935 г., в день Усекновения главы Иоанна Предтечи она была пострижена митрополитом Евлогием в рясофор, что не означает полного монашеского пострига — только одна молитва. Но постриг был «с переменой имени, что очень существенно». «Это был самый счастливый день моей жизни. <…> благодатно мне далась в тот момент такая всецелая преданность Христу, которой я ни раньше, ни после никогда не могла достичь». С.Иоанна много работает в Париже, в частности пишет одноярусный иконостас в храме-гараже общежития м.Марии на улице Лурмель. В 1938 г. — триптих для храма Братства преподобного Сергия и мученика Албания в богословском колледже в Мерфилде, на севере Англии. В эти годы ее творческие задачи разделяет и учится у нее Георгий Круг, ставший впоследствии блистательным иконописцем о.Григорием (1906/1907–1969). Затем, уже после смерти о.Сергия, поддерживавшего экуменическую идею, в 1947 г. с.Иоанна расписала в Лондоне часовню при доме Братства. Эти росписи сохранились, сейчас они в монастыре Христа Спасителя на юге Англии в Брайтоне. Есть ее работы, в Праге, в Словакии, в Покровском монастыре Бюси-ан-От (Франция). Перед своей смертью (1944) о.Сергий наказал с.Иоанне: «Возвращайся на Родину, Юля, и неси свой крест. И, слышишь, Юля, с радостью неси!» Она переехала в Чехословакию и до 1956 г. ждала разрешения на въезд в СССР. Юлия Николаевна была распределена на жительство в Ташкент. Там заработала себе пенсию росписью шелковых платков. Приезжала в Москву летом, чтобы спасать свои больные глаза от среднеазиатской жары, а главное — общаться. Она знакомится с сыном о.Сергия Федором Булгаковым и его женой, дочерью художника М.В.Нестерова, продолжает дружбу с о.Андреем Сергеенко (когда-то настоятелем медонского храма) и Еленой Яковлевной Ведерниковой (женой Анатолия Васильевича Ведерникова, в те годы ответственного секретаря «Журнала Московской Патриархии), тоже возвратившимися на родину. Иногда ездит в Ленинград — там также свой круг друзей: Стеблин-Каменские, монахиня Елена (Казимирчак-Полонская). В последние пятнадцать лет жизни с.Иоанны ее духовным отцом становится о.Александр Мень. Ему она передает облачение о.Сергия, которое бережно сохраняла многие десятилетия. Благодаря о.Александру, круг общения с.Иоанны молодеет. Она — внимательная собеседница (через записочки), тонко понимающая проблемы жизни всех возрастов. Она и миссионер, неустанно подвигающий своих молодых друзей на путь христианства. Через нее он воспринимается естественным, необходимым и светлым. О.Александр становится массовым заказчиком икон с.Иоанны для прихожан церкви в Новой Деревне. Выставка этих маленьких шедевров состоялась в сентябре 2000 г. в Центральном Музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева. Иконы, «свечечки», как их называл о.Сергий, она писала до полуслепоты (1983). Умирает Юлия Николаевна 31 мая 1988 г. в Ташкенте в окончательной «схиме»: глухая и слепая, до последней секунды молясь и поминая всех близких. Книги:
Публикации, связанные с Ю.Н.Рейтлингер, на нашем портале:Публикации на других сайтах:
|
